главу перевела Александра Романова
ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
Было бы трудно представить себе еще более расточительную, токсичную, бесчеловечную, провоцирующую болезни и разрушительную систему производства продуктов питания, чем наша промышленность выращивания животных. Помимо того, что эта промышленность возмутительно бесчеловечна по отношению к животным, заключенным в плен ради еды - и к диким животным, места обитания которых уничтожены и которые пойманы в ловушки и застрелены охотниками, фермерами агробизнеса, правительственными учреждениями и рыбной промышленностью как вредители и конкуренты - эта индустрия также экстравагантно расходует воду, нефть, землю и химические вещества; уничтожает леса и рыболовства; сильно загрязняет почву, воду и воздух; и с неимоверным усилием наводняет наши рынки жутко токсичными для нашего собственного здоровья продуктами.
Мы бы не смогли питаться в таких больших количествах недорогими продуктами животного происхождения без массивного вливания ископаемого топлива в нашу систему производства продовольствия. Если посмотреть на резко возрастающее население за последние сто лет, мы увидим, что этот тренд точно соответствует кривой роста энергопроизводства - это и позволило нам создать огромное количество пищи. Избыточное питание спровоцировало увеличение населения, а вместе с ним и заключение все большего количества коров, свиней, кур, рыб и других животных, выращиваемых на убой в пищу.
В 1950-х и 60-х наше сельское хозяйство стало промышленным - это был процесс, приукрашенно названный "Зеленая Революция". Нынешняя система производства пищевых продуктов построена на основе дешевых и обильных продуктов нефтегаза. Промышленное сельское хозяйство зависит от производства природного газа, эквивалентного более 100 млн. баррелей дизельного топлива, для создания двенадцати миллионов тонн азотных удобрений ежегодно используемых в США. Оно также требует миллионов баррелей нефти для производства 1,3 млн. тонн пестицидов каждый год (более восьмидесяти процентов которых используются для четырех культур - кукурузы, сои, пшеницы и хлопка - которые являются основными компонентами корма для скота); для предоставления триллионов галлонов воды с целью орошения этих культур; для снабжения энергией сельскохозяйственных машин, которые практически вытеснили потребность в рабочей силе; для транспортировки и размещения миллиардов животных в год; а также для обеспечения функционирования скотных дворов, цехов по забою, утилизации туш и для установок заморозочных систем для перевозки продуктов. Дешевая нефть является также необходимой предпосылкой для так называемой "Голубой Революции", т.е. взрывного появления рыбоводства. Рыбы в условиях аквакультуры поедают как зерна, так и других рыб, и огромные рыболовные флоты в настоящее время не по меркам эксплуатирующие планетарные запасы рыб также требуют недопустимо огромного количества дешевого дизельного топлива. Основа сельского хозяйства переместилась с земли на нефть, и, хотя это позволило большему количеству людей есть больше продуктов животного происхождения, чем когда-либо в истории, цена, которую мы и другие платят за это поражающая. Теперь, в то время как мы вступаем в новую эпоху начинающей убывать добычи полезных ископаемых, суровые и жестокие конфликы во имя драгоценной нефти, требуемой для наших всеядных привычек, с каждым днем становятся больше и больше.
ПОГЛОЩЕНИЕ ПОЧВЫ, ВОДЫ ТОПЛИВА
Основная экологическая проблема приема пищи продуктов животного происхождения в том, что животные, численность которых огромна, должны есть, и есть много. Восемьдесят процентов зерна, выращенного в США, и около половины рыбы растрачиваются с целью выращивания миллиардов животных, чем больше и толще, тем прибыльнее для убоя или для производства молочных продуктов и яйц, в больших количествах требуемых потребителями. И более чем девяносто процентов белка в этом зерне превращается в метан, аммиак, карбамид и навоз, которые загрязняют наши воздух и воду. По самым скромным подсчетам количество земли, зерна, воды, нефти и степень загрязнения окружающей среды, необходимые для того, чтобы накормить всеядного среднестатистического американца, могут прокормить пятнадцать человек питающихся на растительной основе. Очень важно осознать последствия такой системы, поскольку наше промышленное сельское хозяйство, основанное на продуктах животного происхождения, катастрофически истощяет три базовых и жизненно необходимых компонента - почву, воду и ископаемые.
Большинство из нас не осознает как много площадей необходимо при выращивании зерновых для прокорма заключенных свиней, коров, овец, птиц и рыбы. Уже более 840.000 км2 лесной площади США подстроены под пастбища и выращивание зерна для корма животных. Это больше, чем штаты Техас, Калифорния и Орегон вместе взятые, и с каждым днем продолжает увеличиваться - в год на 9600 км2. Это равносильно четырем тыс. гектаров в день, или трем гектарам в минуту. Непрерывный процесс вырубки леса, в семь раз превышающий вырубку леса для строительства дорог, домов, автостоянок и торговых центров, означает ухудшение дикой природы, потерю генетического разнообразия и плодородного слоя почвы, деградациию ручьев и рек, а также увеличение загрязнения окружающей среды. Леса создают здоровый верхний слой почвы, генерируют кислород, очищают воздух, благоприятствуют появлению дождя и обеспечивают среду обитания для тысяч видов животных и растений.
Помимо уничтожения лесов, земледелие с целью выращивания животных несет ответственность за разрушение и деградацию еще больших площадей - практически всех наших лугов, и большей части засушливых западных районов. Когда-то эти многосторонние и красивые экосистемы пестрили разнообразными видами растений и животных - но это в прошлом, поскольку земля была преобразована в односторонне засеянные поля под корм животным или в пастбища. Использование лесов, прерий, и засушливых земель для сельского хозяйства разрушает комплекс взаимосвязанных экосистем во имя лишь одного желаемого биологического вида. Фермеры агробизнеса в большинстве видов - помимо скота и выращивания зерна для этого скота - видят вредителей которые должны быть уничтожены. Уничтожение и разрушение лесов, лугов и засушливых регионов во имя пастбищ и выращивания корма для забоя животных не только уничтожает биологическое разнообразие и интеллектуальную систему, но и таит в себе другие серьезные последствия.
Немногие из нас осознают всю степень воздействия животной промышленности на запасы воды. Сельское хозяйство потребляет восемьдесят пять процентов всех пресноводных ресурсов США, главным образом для производства животных продуктов питания. На обеспечение дневного рациона всеядного человека требуется более пятнадцати тысяч литров воды, по сравнению с тысячей литров для рациона вегана; этот факт демонстрирует огромный экологический ущерб, особенно в странах к западу от Миссисипи, где ценные водоносные системы истощаются, а реки и ручьи переделываются в оросительные каналы, вызывая смерть и страдания птиц, рыб и животных - ради обеспечения огромных объемов воды для орошения, необходимой для вырщивания корма для скота.
Сорок процентов поливной воды поступает из подземных водоносных почв. Потребуются столетия, чтобы их снова наполнить. Факт тот, что большой водоносный источник Галлала, лежащий в основании большей части центральной части Северной Америки, формировавшийся тысячелетиями и являвшийся самым большим в мире, быстро и опрометчиво исчерпывается - там ежегодно откачивается пятьдесят триллионов литров воды для орошения огромных площадей где выращивается корм для скота. Между тем, людям объясняют как сохранить воду с помощью уменьшения времени в душе и эффективного смыва в туалетах. Специалисты в области почвы и воды калифорнийского университета оценили, что покупка одного килограмма калифорнийского салата, помидоров, картофеля или пшеницы влечет за собой трату около 45 литров воды, в то время как покупка одного килограмма калифорнийской говядины - 9620 литров воды. Джон Роббинс обращает наше внимание на то, что это больше, чем пользоваться душем ежедневно в течение года! В основном эта вода идет на орошение полей, посвященных корму для скота, и поставляется посредством использования топлива с удаленных рек и водоносных почв; при этом за плотины, каналы и насосные станции платит налогоплательщик, а не мясоиндустрия, получающая от них прибыль. Марк Рейснер, автор Cadillac Desert, заключает: "кризис водоснабжения на Западе, как и многие проблемы, связанные с окружающей средой - как бы это неправдоподобно не казалось - сводятся к одному единственному слову: скот".
Производсвто продуктов животного происхождения требует огромного количества нефтепродуктов. К примеру в то время как на производство одной калории протеина из соевых бобов или трех калорий зерна затрачиваются лишь две калории топлива, на производство одной калории протеина из говядины понадобятся пятьдесят пять калорий топлива! Мясная индустрия несоразмерно воздействует на наше потребление топлива и таким образом на загрязнение воды и воздуха, на глобальное потепление, на войны, вызванные борьбой за истощающиеся нефтяные ресурсы.
Каковы последствия того, что на обеспечение людей гамбургерами понадобится в сравнении с их соевой альтернативой в двадцать семь раз больше топлива? Используемая для сельского хозяйства почва склонна к дефициту азота, поскольку растения забирают его из земли для синтеза белка. Обычно с этим справлялись при помощи обогащения почвы навозом или пометом, насаждением овощей и сменой культур, а также позволяя земле отдохнуть и восстановиться. В 1909 году два немецких химика разработали метод для фиксации атмосферного азота в создании аммиака - это позже позволило ученым создать способы производства неорганических азотных удобрений из природного газа - дешево и в огромных количествах. Это относительно внезапное наличие азота привело в течение последнего столетия к резкому увеличению производства продовольствия и таким образом к увеличению населения и животноводства. То же искусственное удобрение является причиной стока азота в ручьи и реки, является одной из наиболее значимых проблем загрязнения воды, приводит к чрезмерному росту водорослей, истощая кислород и губя рыбу.
Кроме природного газа для производства удобрений наша сельскохозяйственная система нуждается в нефти с целью создания огромного количества инсектицидов и гербицидов на углеводородной основе, количество которых увеличилось в тридцать три раза за последние двадцать лет. Между тем, с каждым годом все больше урожая портится вредителями из-за выращивания монокультур и отказа от традиционной практики восстановления почвы. Если большие участки земли используются для выращивания лишь одного вида урожая, поля сильно привлекают именно тех вредителей, которые питаются этой конкретной культурой. Из-за отсутствия разнообразия растительных видов и популяции насекомых в этих регионах, лишь немногие птицы и другие животные там питаются, и вредители становятся невосприимчивы к постоянно увеличивающемуся потоку пестицидов, направленомму на них. Та же культура сажается в той же почве от сезона к сезону, увеличивая избыток резистентных к пестицидам микроорганизмов. По данным Worldwatch Institute, в настоящее время существует уже около тысячи значимых сельскохозяйственных вредителей, имунных к пестицидам. Поливание наших сельскохозяйственных полей ядом играет свою роль в борьбе с упорным сопротивлением природы к вызывающим рак промышленным методам, предпочитаемых агробизнесом, который превращает миллионы гектаров монокультурной земли в токсичные и для диких животных убийственные поля.
Современное интенсивное сельское хозяйство также неизбежно разрушает верхний слой почвы, который требует веков для самовоспроизводства, около пятисот лет лишь на пару сентиметров! Из-за суровости промышленного сельского хозяйства пахотная почва разрушается в тридцать раз быстрее ее темпов восстановления, и с каждым годом более миллиона гектаров теряются из-за эрозии и засоленности от хронической ирригации. И тогда почва, крупномасштабно эксплуатирующаяся под монокультуры, уже практически не содержащая минералов и питательных веществ, становится не более чем безжизненной площадью, в которую агропромышленность вливает неорганические азотные удобрения с целью получения высокодоходных сельскохозяйственных культур сомнительной питательной ценности - в первую очередь корма для скота.
Это интенсивное сельское хозяйство приносит ущерб окружающей среде. Чем больше оно вредит земле и запасам воды, тем больше ископаемого топлива требуется для орошения, замены питательных веществ, обеспечения защиты от вредителей, да и просто для поддержания урожая на одном уровне. До тех пор пока мы не перейдем от истощающего рерурсы поглощения продуктов животного происхождения, мы будем вынуждены столкнуться с последствиями наших ограниченных и снижающихся запасов ископаемого топлива.
Ричард Хейнберг пишет в своей книге The Party’s Over: Oil, War and the Fate of Industrial Societies (конец вечеринки: нефть, война и судьба индустриальных обществ), что ведущие специалисты в области нефти считают, что мировое производство нефти в настоящее время находится на максимальном уровне, и сейчас мы вступаем в период падающей добычи - существующие запасы быстро исчерпываются. Четыре галлона нефти извлекаются на каждый обнаруженный галлон, а достижения в области геохимии и сейсмических технологий ясно указывают на то, что нераскрытые запасы нефти невелики и быстро исчезают. Мы продолжаем увеличивать потребление и игнорировать серьезные последствия, упражняя свое невежество три раза в день. Нефтяной эксперт К. Кэмпбелл сказал: "Предупредительных сигналов было предостаточно. Они были очевидны. Но мир закрыл глаза, и расшифровать послание не удалось. Наше отсутствие готовности само по себе удивительно, учитывая важную роль нефти в нашей жизни.” Менее удивительно осознание того, что наша способность блокировать обратную связь является неотъемлемой частью менталитета господства и разобщенности, являющиеся предпосылкой питанием продуктами животного происхождения. К сожалению, мы готовы лишь к сотрудничеству с военно-промышленно-мясным комплексом, бессознательно подавляя любые здоровые импульсы, угрожающие нашим привычкам в еде.
Столкновение растущего спроса на ископаемые виды топлива с их постоянно уменьшающейся доступностью приведет к неустанному давлению на повышающиеся цены, а спрос все будет продолжать повышаться и конфликты по поводу поставки нефти возрастут. С неизбежным снижением доступности ископаемого топлива, время дешевых продуктов животного происхождения сочтено. Вероятно мы начнем осознавать, что такое питание является неприемлемой тратой наших ограниченных запасов нефти. Уже сейчас люди возмущаются опрометчивой тратой топлива крупными внедорожниками, эффективность которых ниже малолитражных автомобилей возможно в три раза. Будем ли мы также возмущаться над теми людьми, которые едят говядину, курицу, рыбу, яйца и молочные продукты, эффективность которых по сравнению с растительной пищей в 10, 15 и 25 раз ниже - хуже, чем у самых огромных внедорожников? Легче увидеть литры ископаемого топлива, заливающихся непосредственно в наши автомобили, чем увидеть литры топлива, идущие на производство нашего сыра, яиц, рыбных палочек, хот-догов, и стейков.
ТОКСИНЫ В ПРОМЫШЛЕННОМ ЖИВОТНОВОДСТВЕ
Необъятные монокультурные поля, посвященные выращиванию корма для животных, которых мы едим, охватывают миллионы гектаров земли и массивно заливаются токсичными пестицидами и удобрениями. Две из этих культур, кукуруза и соя, в настоящее время генетически модифицированы и стали основными составляющими корма для животных, причем более половины всех сельскохозяйственных угодий США посвящены только этим двум видам корма. Они генетически так подстроены, чтобы быть устойчивыми к гербицидам, и агробизнес обычно распыляет в два-пять раз больше токсичных химикатов на эти поля, чем на не модифицированные культуры, все беспрецедентно убивая диких животных и загрязняя воду.
Эти токсичные поля являются основой молочных продуктов и яйц, которыми мы питаемся, а также говядины, мяса птицы, свинины, рыбы, такой как разводимый сом, форель и тилапия. Канцерогенные остатки химических удобрений и пестицидов, используемых на этих полях, загрязняют наши реки и океаны. Они концентрируются в животной пище, которую мы едим, и в нашей собственной плоти. Кроме того, навоз, который используется для “обогащения” корма для животных, содержит в себе еще больше концентрированных токсинов, чем растительная пища, которой животные вынуждены питаться.
Фунгициды, инсектициды, гербициды, а также остатки химических удобрений сконцентрированы в экскрементах скота. Тот, кто строил свой дом, знает, насколько строги правила канализации; в это же самое время удаление отходов животноводства практически не регулируется. Десять миллиардов животных, выращиваемых для убоя, каждый год выделяют огромный объемы кала и мочи, не только равными тому, что мы, люди, “производим”, и даже не в два или три раза больше, но, согласно результатам исследования, проведенного Сенатом США, в 130 раз большими. Эти отходы сельскохозяйственных животных могут быть в сотни раз более концентрированными, чем необработанные отходы человека. И более токсичными из-за бактерий, химических и наркотических остатков. К примеру высокий уровень антибиотиков, попадающий в ручьи из навоза крупного скота, способствует распространению опасных и устойчивых к антибиотикам бактерий в реках. Молокозаводы в центральной Калифорнии создают больше сточных вод, чем двадцати-миллионный город, а лишь одна свинная мегаферма - больше отходов, чем в Нью-Йорке! Отходы животной промышленности гораздо меньше регулируются, чем отходы жизнедеятельности человека, поскольку индустрия промышленного животноводства поддерживается - в ее отказе следовать правилам - ее друзьями в органах государственной власти и политиками, обязанными ей за финансирование их кампаний. Эти неконтролируемые токсичные отходы загрязняют грунтовые воды, реки, озера, и океаны. При сливе гигантских объемов экскрементов свиней убивают миллионы рыб и серьезно вредят здоровью пловцов в нижнем течении рек и заливов. В соответствии с Агентством по Охраны Окружающей Среды более тридцати пяти тысяч километров рек были загрязнены крупными откормочными площадями в прошлом десятилетии. Для очистки и сдерживания вреда окружающей среде из-за загрязнения подземных вод птицефабриками обычно используются государственные деньги (налоги), а не промышленные фонды.
ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
Было бы трудно представить себе еще более расточительную, токсичную, бесчеловечную, провоцирующую болезни и разрушительную систему производства продуктов питания, чем наша промышленность выращивания животных. Помимо того, что эта промышленность возмутительно бесчеловечна по отношению к животным, заключенным в плен ради еды - и к диким животным, места обитания которых уничтожены и которые пойманы в ловушки и застрелены охотниками, фермерами агробизнеса, правительственными учреждениями и рыбной промышленностью как вредители и конкуренты - эта индустрия также экстравагантно расходует воду, нефть, землю и химические вещества; уничтожает леса и рыболовства; сильно загрязняет почву, воду и воздух; и с неимоверным усилием наводняет наши рынки жутко токсичными для нашего собственного здоровья продуктами.
Мы бы не смогли питаться в таких больших количествах недорогими продуктами животного происхождения без массивного вливания ископаемого топлива в нашу систему производства продовольствия. Если посмотреть на резко возрастающее население за последние сто лет, мы увидим, что этот тренд точно соответствует кривой роста энергопроизводства - это и позволило нам создать огромное количество пищи. Избыточное питание спровоцировало увеличение населения, а вместе с ним и заключение все большего количества коров, свиней, кур, рыб и других животных, выращиваемых на убой в пищу.
В 1950-х и 60-х наше сельское хозяйство стало промышленным - это был процесс, приукрашенно названный "Зеленая Революция". Нынешняя система производства пищевых продуктов построена на основе дешевых и обильных продуктов нефтегаза. Промышленное сельское хозяйство зависит от производства природного газа, эквивалентного более 100 млн. баррелей дизельного топлива, для создания двенадцати миллионов тонн азотных удобрений ежегодно используемых в США. Оно также требует миллионов баррелей нефти для производства 1,3 млн. тонн пестицидов каждый год (более восьмидесяти процентов которых используются для четырех культур - кукурузы, сои, пшеницы и хлопка - которые являются основными компонентами корма для скота); для предоставления триллионов галлонов воды с целью орошения этих культур; для снабжения энергией сельскохозяйственных машин, которые практически вытеснили потребность в рабочей силе; для транспортировки и размещения миллиардов животных в год; а также для обеспечения функционирования скотных дворов, цехов по забою, утилизации туш и для установок заморозочных систем для перевозки продуктов. Дешевая нефть является также необходимой предпосылкой для так называемой "Голубой Революции", т.е. взрывного появления рыбоводства. Рыбы в условиях аквакультуры поедают как зерна, так и других рыб, и огромные рыболовные флоты в настоящее время не по меркам эксплуатирующие планетарные запасы рыб также требуют недопустимо огромного количества дешевого дизельного топлива. Основа сельского хозяйства переместилась с земли на нефть, и, хотя это позволило большему количеству людей есть больше продуктов животного происхождения, чем когда-либо в истории, цена, которую мы и другие платят за это поражающая. Теперь, в то время как мы вступаем в новую эпоху начинающей убывать добычи полезных ископаемых, суровые и жестокие конфликы во имя драгоценной нефти, требуемой для наших всеядных привычек, с каждым днем становятся больше и больше.
ПОГЛОЩЕНИЕ ПОЧВЫ, ВОДЫ ТОПЛИВА
Основная экологическая проблема приема пищи продуктов животного происхождения в том, что животные, численность которых огромна, должны есть, и есть много. Восемьдесят процентов зерна, выращенного в США, и около половины рыбы растрачиваются с целью выращивания миллиардов животных, чем больше и толще, тем прибыльнее для убоя или для производства молочных продуктов и яйц, в больших количествах требуемых потребителями. И более чем девяносто процентов белка в этом зерне превращается в метан, аммиак, карбамид и навоз, которые загрязняют наши воздух и воду. По самым скромным подсчетам количество земли, зерна, воды, нефти и степень загрязнения окружающей среды, необходимые для того, чтобы накормить всеядного среднестатистического американца, могут прокормить пятнадцать человек питающихся на растительной основе. Очень важно осознать последствия такой системы, поскольку наше промышленное сельское хозяйство, основанное на продуктах животного происхождения, катастрофически истощяет три базовых и жизненно необходимых компонента - почву, воду и ископаемые.
Большинство из нас не осознает как много площадей необходимо при выращивании зерновых для прокорма заключенных свиней, коров, овец, птиц и рыбы. Уже более 840.000 км2 лесной площади США подстроены под пастбища и выращивание зерна для корма животных. Это больше, чем штаты Техас, Калифорния и Орегон вместе взятые, и с каждым днем продолжает увеличиваться - в год на 9600 км2. Это равносильно четырем тыс. гектаров в день, или трем гектарам в минуту. Непрерывный процесс вырубки леса, в семь раз превышающий вырубку леса для строительства дорог, домов, автостоянок и торговых центров, означает ухудшение дикой природы, потерю генетического разнообразия и плодородного слоя почвы, деградациию ручьев и рек, а также увеличение загрязнения окружающей среды. Леса создают здоровый верхний слой почвы, генерируют кислород, очищают воздух, благоприятствуют появлению дождя и обеспечивают среду обитания для тысяч видов животных и растений.
Помимо уничтожения лесов, земледелие с целью выращивания животных несет ответственность за разрушение и деградацию еще больших площадей - практически всех наших лугов, и большей части засушливых западных районов. Когда-то эти многосторонние и красивые экосистемы пестрили разнообразными видами растений и животных - но это в прошлом, поскольку земля была преобразована в односторонне засеянные поля под корм животным или в пастбища. Использование лесов, прерий, и засушливых земель для сельского хозяйства разрушает комплекс взаимосвязанных экосистем во имя лишь одного желаемого биологического вида. Фермеры агробизнеса в большинстве видов - помимо скота и выращивания зерна для этого скота - видят вредителей которые должны быть уничтожены. Уничтожение и разрушение лесов, лугов и засушливых регионов во имя пастбищ и выращивания корма для забоя животных не только уничтожает биологическое разнообразие и интеллектуальную систему, но и таит в себе другие серьезные последствия.
Немногие из нас осознают всю степень воздействия животной промышленности на запасы воды. Сельское хозяйство потребляет восемьдесят пять процентов всех пресноводных ресурсов США, главным образом для производства животных продуктов питания. На обеспечение дневного рациона всеядного человека требуется более пятнадцати тысяч литров воды, по сравнению с тысячей литров для рациона вегана; этот факт демонстрирует огромный экологический ущерб, особенно в странах к западу от Миссисипи, где ценные водоносные системы истощаются, а реки и ручьи переделываются в оросительные каналы, вызывая смерть и страдания птиц, рыб и животных - ради обеспечения огромных объемов воды для орошения, необходимой для вырщивания корма для скота.
Сорок процентов поливной воды поступает из подземных водоносных почв. Потребуются столетия, чтобы их снова наполнить. Факт тот, что большой водоносный источник Галлала, лежащий в основании большей части центральной части Северной Америки, формировавшийся тысячелетиями и являвшийся самым большим в мире, быстро и опрометчиво исчерпывается - там ежегодно откачивается пятьдесят триллионов литров воды для орошения огромных площадей где выращивается корм для скота. Между тем, людям объясняют как сохранить воду с помощью уменьшения времени в душе и эффективного смыва в туалетах. Специалисты в области почвы и воды калифорнийского университета оценили, что покупка одного килограмма калифорнийского салата, помидоров, картофеля или пшеницы влечет за собой трату около 45 литров воды, в то время как покупка одного килограмма калифорнийской говядины - 9620 литров воды. Джон Роббинс обращает наше внимание на то, что это больше, чем пользоваться душем ежедневно в течение года! В основном эта вода идет на орошение полей, посвященных корму для скота, и поставляется посредством использования топлива с удаленных рек и водоносных почв; при этом за плотины, каналы и насосные станции платит налогоплательщик, а не мясоиндустрия, получающая от них прибыль. Марк Рейснер, автор Cadillac Desert, заключает: "кризис водоснабжения на Западе, как и многие проблемы, связанные с окружающей средой - как бы это неправдоподобно не казалось - сводятся к одному единственному слову: скот".
Производсвто продуктов животного происхождения требует огромного количества нефтепродуктов. К примеру в то время как на производство одной калории протеина из соевых бобов или трех калорий зерна затрачиваются лишь две калории топлива, на производство одной калории протеина из говядины понадобятся пятьдесят пять калорий топлива! Мясная индустрия несоразмерно воздействует на наше потребление топлива и таким образом на загрязнение воды и воздуха, на глобальное потепление, на войны, вызванные борьбой за истощающиеся нефтяные ресурсы.
Каковы последствия того, что на обеспечение людей гамбургерами понадобится в сравнении с их соевой альтернативой в двадцать семь раз больше топлива? Используемая для сельского хозяйства почва склонна к дефициту азота, поскольку растения забирают его из земли для синтеза белка. Обычно с этим справлялись при помощи обогащения почвы навозом или пометом, насаждением овощей и сменой культур, а также позволяя земле отдохнуть и восстановиться. В 1909 году два немецких химика разработали метод для фиксации атмосферного азота в создании аммиака - это позже позволило ученым создать способы производства неорганических азотных удобрений из природного газа - дешево и в огромных количествах. Это относительно внезапное наличие азота привело в течение последнего столетия к резкому увеличению производства продовольствия и таким образом к увеличению населения и животноводства. То же искусственное удобрение является причиной стока азота в ручьи и реки, является одной из наиболее значимых проблем загрязнения воды, приводит к чрезмерному росту водорослей, истощая кислород и губя рыбу.
Кроме природного газа для производства удобрений наша сельскохозяйственная система нуждается в нефти с целью создания огромного количества инсектицидов и гербицидов на углеводородной основе, количество которых увеличилось в тридцать три раза за последние двадцать лет. Между тем, с каждым годом все больше урожая портится вредителями из-за выращивания монокультур и отказа от традиционной практики восстановления почвы. Если большие участки земли используются для выращивания лишь одного вида урожая, поля сильно привлекают именно тех вредителей, которые питаются этой конкретной культурой. Из-за отсутствия разнообразия растительных видов и популяции насекомых в этих регионах, лишь немногие птицы и другие животные там питаются, и вредители становятся невосприимчивы к постоянно увеличивающемуся потоку пестицидов, направленомму на них. Та же культура сажается в той же почве от сезона к сезону, увеличивая избыток резистентных к пестицидам микроорганизмов. По данным Worldwatch Institute, в настоящее время существует уже около тысячи значимых сельскохозяйственных вредителей, имунных к пестицидам. Поливание наших сельскохозяйственных полей ядом играет свою роль в борьбе с упорным сопротивлением природы к вызывающим рак промышленным методам, предпочитаемых агробизнесом, который превращает миллионы гектаров монокультурной земли в токсичные и для диких животных убийственные поля.
Современное интенсивное сельское хозяйство также неизбежно разрушает верхний слой почвы, который требует веков для самовоспроизводства, около пятисот лет лишь на пару сентиметров! Из-за суровости промышленного сельского хозяйства пахотная почва разрушается в тридцать раз быстрее ее темпов восстановления, и с каждым годом более миллиона гектаров теряются из-за эрозии и засоленности от хронической ирригации. И тогда почва, крупномасштабно эксплуатирующаяся под монокультуры, уже практически не содержащая минералов и питательных веществ, становится не более чем безжизненной площадью, в которую агропромышленность вливает неорганические азотные удобрения с целью получения высокодоходных сельскохозяйственных культур сомнительной питательной ценности - в первую очередь корма для скота.
Это интенсивное сельское хозяйство приносит ущерб окружающей среде. Чем больше оно вредит земле и запасам воды, тем больше ископаемого топлива требуется для орошения, замены питательных веществ, обеспечения защиты от вредителей, да и просто для поддержания урожая на одном уровне. До тех пор пока мы не перейдем от истощающего рерурсы поглощения продуктов животного происхождения, мы будем вынуждены столкнуться с последствиями наших ограниченных и снижающихся запасов ископаемого топлива.
Ричард Хейнберг пишет в своей книге The Party’s Over: Oil, War and the Fate of Industrial Societies (конец вечеринки: нефть, война и судьба индустриальных обществ), что ведущие специалисты в области нефти считают, что мировое производство нефти в настоящее время находится на максимальном уровне, и сейчас мы вступаем в период падающей добычи - существующие запасы быстро исчерпываются. Четыре галлона нефти извлекаются на каждый обнаруженный галлон, а достижения в области геохимии и сейсмических технологий ясно указывают на то, что нераскрытые запасы нефти невелики и быстро исчезают. Мы продолжаем увеличивать потребление и игнорировать серьезные последствия, упражняя свое невежество три раза в день. Нефтяной эксперт К. Кэмпбелл сказал: "Предупредительных сигналов было предостаточно. Они были очевидны. Но мир закрыл глаза, и расшифровать послание не удалось. Наше отсутствие готовности само по себе удивительно, учитывая важную роль нефти в нашей жизни.” Менее удивительно осознание того, что наша способность блокировать обратную связь является неотъемлемой частью менталитета господства и разобщенности, являющиеся предпосылкой питанием продуктами животного происхождения. К сожалению, мы готовы лишь к сотрудничеству с военно-промышленно-мясным комплексом, бессознательно подавляя любые здоровые импульсы, угрожающие нашим привычкам в еде.
Столкновение растущего спроса на ископаемые виды топлива с их постоянно уменьшающейся доступностью приведет к неустанному давлению на повышающиеся цены, а спрос все будет продолжать повышаться и конфликты по поводу поставки нефти возрастут. С неизбежным снижением доступности ископаемого топлива, время дешевых продуктов животного происхождения сочтено. Вероятно мы начнем осознавать, что такое питание является неприемлемой тратой наших ограниченных запасов нефти. Уже сейчас люди возмущаются опрометчивой тратой топлива крупными внедорожниками, эффективность которых ниже малолитражных автомобилей возможно в три раза. Будем ли мы также возмущаться над теми людьми, которые едят говядину, курицу, рыбу, яйца и молочные продукты, эффективность которых по сравнению с растительной пищей в 10, 15 и 25 раз ниже - хуже, чем у самых огромных внедорожников? Легче увидеть литры ископаемого топлива, заливающихся непосредственно в наши автомобили, чем увидеть литры топлива, идущие на производство нашего сыра, яиц, рыбных палочек, хот-догов, и стейков.
ТОКСИНЫ В ПРОМЫШЛЕННОМ ЖИВОТНОВОДСТВЕ
Необъятные монокультурные поля, посвященные выращиванию корма для животных, которых мы едим, охватывают миллионы гектаров земли и массивно заливаются токсичными пестицидами и удобрениями. Две из этих культур, кукуруза и соя, в настоящее время генетически модифицированы и стали основными составляющими корма для животных, причем более половины всех сельскохозяйственных угодий США посвящены только этим двум видам корма. Они генетически так подстроены, чтобы быть устойчивыми к гербицидам, и агробизнес обычно распыляет в два-пять раз больше токсичных химикатов на эти поля, чем на не модифицированные культуры, все беспрецедентно убивая диких животных и загрязняя воду.
Эти токсичные поля являются основой молочных продуктов и яйц, которыми мы питаемся, а также говядины, мяса птицы, свинины, рыбы, такой как разводимый сом, форель и тилапия. Канцерогенные остатки химических удобрений и пестицидов, используемых на этих полях, загрязняют наши реки и океаны. Они концентрируются в животной пище, которую мы едим, и в нашей собственной плоти. Кроме того, навоз, который используется для “обогащения” корма для животных, содержит в себе еще больше концентрированных токсинов, чем растительная пища, которой животные вынуждены питаться.
Фунгициды, инсектициды, гербициды, а также остатки химических удобрений сконцентрированы в экскрементах скота. Тот, кто строил свой дом, знает, насколько строги правила канализации; в это же самое время удаление отходов животноводства практически не регулируется. Десять миллиардов животных, выращиваемых для убоя, каждый год выделяют огромный объемы кала и мочи, не только равными тому, что мы, люди, “производим”, и даже не в два или три раза больше, но, согласно результатам исследования, проведенного Сенатом США, в 130 раз большими. Эти отходы сельскохозяйственных животных могут быть в сотни раз более концентрированными, чем необработанные отходы человека. И более токсичными из-за бактерий, химических и наркотических остатков. К примеру высокий уровень антибиотиков, попадающий в ручьи из навоза крупного скота, способствует распространению опасных и устойчивых к антибиотикам бактерий в реках. Молокозаводы в центральной Калифорнии создают больше сточных вод, чем двадцати-миллионный город, а лишь одна свинная мегаферма - больше отходов, чем в Нью-Йорке! Отходы животной промышленности гораздо меньше регулируются, чем отходы жизнедеятельности человека, поскольку индустрия промышленного животноводства поддерживается - в ее отказе следовать правилам - ее друзьями в органах государственной власти и политиками, обязанными ей за финансирование их кампаний. Эти неконтролируемые токсичные отходы загрязняют грунтовые воды, реки, озера, и океаны. При сливе гигантских объемов экскрементов свиней убивают миллионы рыб и серьезно вредят здоровью пловцов в нижнем течении рек и заливов. В соответствии с Агентством по Охраны Окружающей Среды более тридцати пяти тысяч километров рек были загрязнены крупными откормочными площадями в прошлом десятилетии. Для очистки и сдерживания вреда окружающей среде из-за загрязнения подземных вод птицефабриками обычно используются государственные деньги (налоги), а не промышленные фонды.
