Об авторе книги

Доктор Вил Татл (Dr Will Tuttle) также как и большинство из нас начал свою жизнь и провел многие годы питаясь продуктами животного происхождения.  После окончания колледжа он и его брат отправились в пилгримидж:  путешествие для познания мира, самих себя и смысла своего существования.  Почти без денег, пешком, только с маленькими рюкзаками за спиной,  они пошагали из штата New England на юг.  

Во время их странствия Вил все яснее проникался мыслью,  что человек - это больше чем просто тело с его мышлением и желаниями,  рожденное в определенном месте и времени, и которое умрет в определенном месте и времени .  Его интуиция говорила ему, что человек это прежде всего сознание, духовная сила,  манифест вечного присутствия жизни, проявление какой-то огромной сокровенной силы, основанной на любви.  Что эта сокровенная сила  присутствует в каждом человеке, и что она также присутствует и в животных.  Что у животных,  также как и у человека есть чувства,  есть их собственный смысл существования, и их жизнь им также дорога как и каждому человеку. Животные способны  радоваться,  ошущать боль и страдать.

Эти новые чувства заставили Вила задуматься,  имеет ли он право убивать животных или пользоваться для этого услугами других,  с тем, чтобы употребить в пищу их плоть.

Однажы, как рассказывает Вил Татл,  у них с братом в пути кончились все продукты, и оба уже были довольно голодны.   Неподалеку оказалась река, Вил нашел сеть, поймал несколько рыб, убил их,  и они с братом их вместе съели... 

Вил не мог избавиться от тяжелого чувства на душе, хотя до этого он довольно часто рыбачил, ел рыбу и не испытывал от этого каких-либо угрызений совести.  В тот же раз боль от содеянного никак его не покидала, он не мог смириться с тем насилием, которое он произвел над живыми существами.  После этого он уже никогда не ловил и не ел рыбы.   

У него запала настойчивая мысль о том, что должен был существовать другой способ жить и питаться, отличный от того, к которому он был приучен с детсва.

На их пути встретилось поселение веганов: The Farm Community  в штате Теннеси.   В коммуне не носили кожанных изделий, не употребляли в пищу мясо, молоко, яйца и даже мед  - все из-за сострадания к животным.  На территории поселения была первая в США ферма по производству соевого молока.  Из него там изготовлялись соевомолочные продукты, такие как тофу, соевое мороженое, и пр.

Вил Татл в то время еще не был вегетарианцем, но находясь среди веганов, и уже подвергая внутренней критике свой образ питания, он с большим интересом отнесся к новой еде без каких либо животных компонентов.   Прожив в поселении несколько недель, он заметил, что люди там выглядели здоровыми и полными сил, что отсутствие животной пищи в их диете не только не подрывало их здоровья, а наоборот прибавляло им жизненной энергии.  

Это послужило очень убедительным доводом в пользу правильности и естественности идеи перехода на такой же образ жизни.  Он перестал употряблять в пищу какую-либо животную плоть, а через пару лет, полностью отказался от молока,  яиц и других продуктов, взятых от животных.  

Доктор Татл считает, что ему необыкновенно повезло в жизни,  что он встретил тех людей будучи еще довольно молодым, что  на раннем этапе своего жизненного пути он столкнулся с идеями,  о которых в то время мало кто слышал,  и смог на собственном опыте убедиться, что возможен другой образ мыслей и другой образ питания. 

В течение последних 20 лет доктор Татл занимается исследованием взаимосвязи между диетой, к которой привержено человечество, и войнами, от которых оно не может уйти. Ее связи с болезнями, насилием, эксплуатацией более слабых, элитизмом, дающим одной группе индивидуумов эксклюзивные права по отношении к другим.

Как и подавляющее большинство людей, он был рожден и воспитан в обществе, которое учило, что это нормально и правильно употреблять животных в пищу, нормально производить животных на свет, ограничивать их свободу, содержать их в тесноте, кастрировать, клеймить,  обрезать части их тела, красть у них их детей, и отбирать у матерей молоко, предназначенное для тех детей.

Наше общество говорило и говорит нам, что у нас есть на это право, что Бог подарил нам это право, и что мы должны им пользоваться для того, чтобы оставаться здоровыми и сильными. Что в этом нет ничего особенного.  Что об этом не надо думать, что они всего навсего животные.., что Бог для этого и поместил их на Землю, чтобы мы смогли ими питаться...

Но как говорит сам доктор Татл, он не мог прекратить думать об этом.  В середине 80-х он побывал в Корее и несколько месяцев жил там в монастыре среди буддистских Zen монахов.  В монастыре медитация начиналась в 3 часа утра и продолжалась до послеполудня , ежедневно.  Живя в комунне, практиковавшей веганизм уже несколько столетий, Вил Татл ощутил на себе, что ежедневное многочасовое пребывание в тишине и неподвижности  обостряет чувство связи с другими существами в мире, чувство ощущения их боли, чувство взаимосвязи всего того, что происходит с животными и людьми на Земле.

Месяцы медитации помогли Вилу Татлу оторваться от образа мышления, навязанного ему обществом, где животные видятся всего лишь как товар, как объекты, которые предназначены для эксплуатации и подчинения воле человека.

Еда самый влиятельный аспект жизни

Вил Татл рассуждает о том, какое важное значение играет еда в нашей жизни, как наш образ питания влияет на наши взаимоотношения с животными и с другими людьми.

Основной причиной и движущей силой для существования большинства проблем человечества является менталитет, основанный на подавлении, исключении из круга сочувствия, и на поддержании разрыва -  и все корнями уходит в наш образ питания.  

Этот менталитет основан на отрыве от животных, на оправдании эксплуатации и на постоянном отрицании для самих себя,  что мы причиняем им боль и страдания. Такой менталитет также предусматривает что все наши действия, производимые по отношению к животным, не имеют никаких последствий для людей.

Делая все это,  мы создаем глубокий разрыв и разногласие внутри нашего собственного сознания.  Мы определяем для себя одну группу существ как привилигированных: это мы сами - люди, и другую группу как незначительных - животных.

Сделав такое разграничение, мы начинаем автоматически расширять и переносить его на другие группы, отличные от нас:  по этническому признаку,  финансовому, гражданской принадлежности и пр., оправдывая тем самым, что люди из тех групп не такие достойные как мы сами..   

Этот первый шаг, который мы делаем для того, чтобы отделить нас от животных, которых мы подвергаем страданиям ради нашей еды,  позволяет нам сделать следующий шаг:  отделить нас от страданий, которые мы причиняем другим людям, и которых мы в свою очередь исключаем из нашего круга, оправдывая наш отказ им в сочувствии, понимании, наделении их правами.

Менталитет эксплуатации, подавления и исключения уходит корнями в наш образ питания. Наше потребительское и жестокое отношение к чувствующим существам, которых мы называем животными, также отравляет наше отношение и к другим людям. 

Эта духовная способность пребывать в состоянии отрыва и отрицания развивается и поддерживается нами в нас же самих постоянно.  Ведь мы это делаем по отношению к животным не раз и не два в жизни, мы едим их каждый день, практически каждый прием пищи включает животных.  И мы практикуем это чувство отрыва и непричастности  к чему-то страшно несправедливому ежедневно.

Во время своих исследований для докторской диссертации в области философии и во время преподавания в колледже,  Вил Татл  проработал множество научных трудов по философии, социологии, психологии, антропологии, религии, педагогике и т.д., и отметил, что ни один из авторов не предположил, что причиной наших проблем в мире может быть наша жестокость и насилие по отношению к животным,  которых мы употребляем в пищу.   На удивление почти ни один из авторов основательно не размышлял по этому поводу.

И если задуматься, что может занимать более центральное место в жизни человека чем его еда?  Что может оказывать большее влияние на наше сознание чем наша еда? Природа нашей еды - самое большое табу в человеческом обществе, потому что мы не хотим омрачать свое настроение угрызениями совести.  Каждый человек должен есть: начиная от Папы Римского, Президента страны и заканчивая теми, кто вынужден проводить все свое время, чтобы добыть еду и выжить очередной день.  Через нашу еду проходит наша самая глубокая связь с окружающим миром и его обитателями.  

С точки зрения национальной культуры, еда - главный ее аспект,  который нам доктринизируют наши родители и наше общество.   И в доктринизации нет ничего преступного.  Это неизбежно.  Каждый из нас был рожден в какой то национальной культуре, и если мы меняем место жительства,  переезжая в другую часть мира,  мы начинаем впитывать в себя традиции той новой культуры,  кухню,  язык, моральные нормы,  внешний вид.   Из всего этого мы складываем наш новый образ и вписываемся в общество.  Еда этой страны и язык этой новой страны становятся моей едой и моим языком.  

Большую часть  доктринизации составляет отношение данного общества с окружающей природой, и здесь решаюшую роль  играет то, что в данном обществе принято употреблять в пищу.

Великое покрывательство

Любое общество признает исключительную важность еды в жизни. Поэтому центром всякого праздничного события,  как правило бывает застолье (по английски "feast", от него и происходит слово фестиваль - праздник). Трапеза, процесс принятия пищи, всегда являлась сокровенным действом. 

Процесс употребления пищи представляет собой нашу наиболее глубокую и сокровенную связь с процессом бытия. Через него наш организм усваивает растения и животных нашей Планеты, и они становятся уже клетками нашего собственного тела, энергией, позволяющей нам танцевать, слушать, говорить, чувствовать и думать.  Акт принятия пищи является актом трансформации энергии и мы интуиивно осознаем, что процесс питания является сокровенным действом для нашего организма.

Еда является исключительно важным аспектом нашей жизни и не только с точки зрения физического выживания, но и с психологической, духовной, культурной и символической сторон.

Вил Татл вспоминает как однажды он наблюдал на озере за уткой с утятами. Мать учила своих птенцов как находить пищу и как есть. И он понял, что то же самое происходит и с людьми.  Это самое важное, чему мать и отец любого вида животных могут обучить своих детей.

Наши родители учили нас как есть и что есть. И естественно мы глубоко дорожим этим знанием, и мы не любим когда кто-то подвергает сомнению то, чему наша мать и наша национальная культура научила нас.  Мы из инстинктивной потребности выжить принимаем то, чему научила нас мать о еде, очень серьезно.

Взгляд на то, что данная национальная культура использует в еду, позволяет нам взглянуть в самое сердце этой культуры.
И сделав изменения на этом, самом глубоком уровне, мы можем освободиться от цепей насилия, опрессии и эксклюзивности - всех тех явлений, которые причиняют столько страданий в любом уголке мира.

Наша еда требует систематической эксплуатации, убийства и коммодификации животных, а это требует от нас принятия определенного образа мышления. Этот образ мышления и является невидимой силой, порождающей человеческое насилие в нашем мире.

Вышесказанное уже понимали в древности, но наша культура, основанная на мясоедстве, об этом постоянно умалчивала. Апостолы ветхого завета, древние христианские учителя, Пифагорианцы в древней Греции, Гаутама Будда, Махавира в Индии, понимали это и учили этому других.  Многие мыслители за последние 2-2,5 тысячи лет делали акцент на том, что мы не должны употреблять животных в еду, не должны причинять им ради этого страдания.

И тем не менее мы отказываемся это слышать. И даже более того, мы с успехом скрываем эти учения и препятствуем их распространению.  

Вил Татл приводит цитату Пифагора:  "До тех пор пока люди убивают животных, они будут продолжать убивать друг друга. Те кто сеет семена убийства и боли не могут пожинать плоды радости и любви".  А разве нам задавали учить ЭТУ  теорему Пифагора в школе?

Основатели наиболее распространенных религий в мире в свою бытность подчеркивали важность сострадания ко всему живому. И уже где-то через 30-50 лет те части их учений как правило извлекались из массового обращения, о них начинали умалчивать, иногда на это уходило несколько столетий, но у всех этих пророчеств был один исход: их предавали забвению, их нигде не упоминали.

И это покрывательство имеет очень серьезную причину:  ведь данное нам природой чувство сострадания воспряло бы против заточения, коммодификации и убийства животных ради пищи. Нам приходится умертвлять обширные зоны нашей чувствительности, чтобы делать это с живыми существами, умерщвлять как индивидуально так и всем обществом в целом.   А этот процесс умерщвления чувств к сожалению также сказывается на снижении нашего интеллектуального уровня

Природа нашего мышления. Живя в гармонии со всей жизнью.

Что же такое наш ум и мышление? В чем они состоят?

По сути это наша способность прослеживать связи. Это относится как к животным, так и к людям и к целым обществам. Каждая живая система располагает мышлением, оно помогает ей взаимодействовать с другими системами.

Таким образом мы, человеческое общество, как система располагаем определенным видом мышления, которое дает нам возможность взаимодействовать друг с другом, с нашим окружением, обществом и самой Землей. Все живые существа располагают мышлением: птицы располагают мышлением, коровы располагают мышлением - любой вид живых существ располагает уникальным для него видом мышления, помогающим ему существовать среди других видов и окружений, жить, расти, приносить потомство и радоваться своему существованию на Земле.

Жизнь представляет собой праздник, и чем глубже мы заглядываем в себя, тем яснее мы замечаем вокруг священное празднование жизни. И факт, что мы не способны замечать и ценить это блистательное празднование жизни вокруг нас, является результатом ограничений, наложенных на нас нашей культуры и обществом.

Мы заблокировали нашу возможность осознавать, что наша истинная сущность - это радость, гармония и желание творить. Потому что мы по сути представляем из себя манифестацию бесконечной любви, которая является источником нашей жизни и жизни всех живых существ.

Чем же еще мы можем быть? Неизменное таинство мышления как источник жизни протекает через все живые системы, и через каждое существо в отдельности, в качестве его/ее уникального мышления, чтобы каждый мог осуществлять свои функции и участвовать в продолжающемся процессе цветения жизни и красоты на нашей Земле.

Идея, что жизнь подразумевает собой праздник творчества и радости во Вселенной, является довольно неудобной для многих из нас, кто вырос в нашей культуре. Нам не нравится думать о том, что животные которых мы поедаем, созданы для празднования жизни, наполненной радостью и смыслом. Мы подразумеваем, что их жизнь не имеет собственного смысла, у нее только один смысл: стать нашей едой.

Коровам мы приписываем качества недалекости и медлительности, свиньям неаккуратности и жадности, курам истеричности и глупости, рыбы для нас - просто холоднокровные объекты для приготовления блюд. Мы установили для себя все эти понятия. А животных, которых мы употребляем в пищу больше всего: кур и индюшек, мы больше всего исключили из круга нашей заботы. Мы приучили себя относиться к ним как к недостойным врагам. Посмотрите на примеры истории: каждый раз когда мы собираемся у кого-то что-то отобрать начать войну, мы исключаем их из круга нашего сочуствия и обращаем их в отвратительных существ, достойных только уничтожения. Мы представляем их как объекты, лишенные какого-либо достоинства, красоты или цели в жизни.

Мы также постоянно делаем это по отношению к существам, которых мы хотим видеть только как товар для употребления в пищу. И это притупляет нашу чувствительность к живому окружению. Поскольку мы не позволяем им быть счастливыми, наше собственное счастье также сокращается. Нас приучили создавать в уме категории и относить живых существ к различным категориям. Когда мы освободим наше мышление и перестанем поедать их, мы в огромной степени раскрепостим наше сознание.

Нам гораздо легче изменить наше отношение к животным, когда мы перестанем их есть. По крайней мере так было для Вила Татла. Он признается, что он не мог даже отдаленно относиться к животным так, как он относится сейчас, ведь он тогда их ел. Но после нескольких лет жизни без употребления в пищу животных (как он сказал: его процесс пробуждения был несколько медленнее чем у многих), он смог заметить, что та же курица поражает разумностью своих действий. Его переполняло осознание того, какой удивительный мир существует вокруг, и живет, питаемый вечной любовью. Мир поразительных существ: куры, чье существование уходит корнями миллионы лет назад в Южную Азию, располагают мышлением, которое позволяет им делать гнездо, находить партнера, защищать и заботиться о своих нежно любимых детях, вступать с друг другом в отношения, организовывать общественные иерархии, и быть частью цветущей жизни на этой Планете, вращающейся в таинственном Космосе. На глубоком уровне куры связаны с первоначальной сокровенной любовью, которая позволяет им жить, и Вселенный разум проявляет себя через их разум, так же как он живет и проявляет себя через наш, человеческий разум.

Мы производим насилие над нашим разумом и над разумом кур, когда насильно помещаем этих существ в тесные пространства, где они не могут двигаться, не могут делать гнезда, не могут находить партнера, не могут ощущать Землю, видеть солнце, чувствовать ветер или дождь - делать то, что заложено в их сущность, что составляет их суть жизни на Земле. Мы крадем их детей у них еще до того, как они даже вылупятся из скорлупы, мы помещаем их в условия, где все лишено смысла, полно боли, разочарования и страха. Делая все это мы разрушаем и наши собственные сердца, и нашу собственную суть на очень глубоком уровне.

То, что мы делаем с курами и другими животными, используемыми для еды, является очень страшным. Но нам так не кажется, потому что мы привыкли к этому, мы родились среди этого. Мы убеждаем самих себя, что это нормально, ограждаем себя ширмой, представляющей нам живых существ как объектов для употребления. Кроме того жестокость к животным остается секретом в большинстве случаев и удобно спрятана от нашего глаза. Но факт остается фактом: мы постуаем жестоким образом и эти животные несут полное бремя нашего бесчуствия и нашей духовной оторванности.

Что посеешь, то и пожнешь

Я считаю что именно в этом заключается суть и источник многих наших проблем. Мы отказываем существам, которых мы называем животными для еды, в возможности жить согласно их природе, заключая их в тесные объемы, причиняя им боль и убивая их. И это наносит ущерб нам самим, возможно даже больший ущерб. Есть старинное поверье, что зло, творимое по отношению к другому, возвращается с еще большей силой к тому, кто его творит. Это заставляет злодея, приносящего кому-то боль, черстветь душой.

Сейчас мы без труда понимаем, что рабство было порочной системой: когда ты владеешь другим человеком, в твоей власти избить его, насиловать, убить. Делать с ним что только захочешь, потому, что ты владеешь им - он твоя собственность. Мы видим, что такая система была ущербной для рабов, а также и для их владельцев. Тем не менее люди, рожденные на юге США, где процветало рабство, не обладали возможностью увидеть это. Рожденные среди рабовладельческой системы они отвергали идею, что то, что они делали по отношению к рабам, было чем-то не правильным и порочным. Они бы сказали, что это естественно, что их рабы были рабами, что тем людям повезло, что они попали в эту страну, иначе они до сих пор бы бегали в Африке не цивилизованными, не лучше чем животные.

В наши дни мы проводим подобную идею по отношению к сельско-хозяйственным животным, говоря, что благодаря нам их жизнь имеет смысл: они служат нам пищей, и жизнь их безопаснее и легче, чем она была бы в диких условиях. И они бы даже не родились, если бы не мы. Все эти нелепые доводы ослепляют нас, и мы не видим того ужаса, который мы творим по отношению к живыми существам, мы становимся бесчувственными.

Вил Татл, рассказал об эпизоде из своего детства, когда его отправили в лагерь на органическую ферму. Цель, преследуемая лагерем, была закалить будующих мужчин. Мальчики неделями жили не подалеку от фермы в лесу в палатках. Порой они должны были провести в одиночку несколько дней в лесу только с 3мя спичками, ножом и леской с крючком для ловли рыбы. Время от времени их посылали на ферму для прополки грядок, а также учили как поймать курицу, уложить ее голову на бревно и четким движением отрубить голову. Вил был доволен собой, что он оказался одним из немногих, кто смог отрубить голову курице ровным четким срезом. И он с другими наблюдал как обезглавленная курица побежала и кровь хлыстала из ее шеи, а затем животное упало и умерло. Вил не перестал есть кур после этого случая. Хотя то, что он сделал и наблюдал, было ему не по душе. Он был рожден в обществе, где с детства приучают, что определенные животные существуют на этом свете для того, чтобы мы их ели. И пребывал он в таком черством состоянии до определенного времени.

Мы становимся бесчувственными, наш разум попадает в плен наших убеждений, и мы теряем возможность замечать зависимость явлений. Страдания, которые мы приносим животным, в конечном итоге возвращается к нам самим в непредвиденных формах.

Мы сознаем, что наше общество потеряло значительную часть своего фундаментального разума, и поэтому мы совершаем такие акты насилия над нашей Землей и над друг другом, и не придаем этому серьезного значения. Рядом с нами, даже в этой стране, есть люди, что живут на грани голода, в то время как другие располагают такими огромными средствами, что не знают куда их применить, а иные поедают так много, что приводят свои тела к ожирению.

Мы способны производить оружие массового уничтожения, в достаточном размере, чтобы уничтожить нас самих тысячи раз. В то время как могли бы использовать наш разум для создания альтернативных источников энергии, для творения красоты, мира, достатка и справедливости. Причина по которой мы не делаем этого, по мнению Вила Татла, заключается в том, что наш разум сознательно заужен для того, чтобы заблокировать факт, что мы поедаем живых существ каждый день, в каждый прием пищи.

Эта жестокость не относится к актам, которые мы совершаем один или два раза в жизни. Например, многие люди активно выступают против абортов, но человек не делает аборт каждый день в своей жизни, в то время как каждый поедает животных каждый день, часто несколько раз в день, что совершенно очевидно требует убийства чувствующих существ, которые бы сделали все возможное, чтобы убежать и избежать смерти, которые располагают сознанием, совершенно очевидно жаждут жизни, и которые трепещут и страдают в наших руках, которые не хотят быть заключенными в тесноту и быть убитыми, которые отчаянно сопротивляются.

Любой, кто побывал на бойне, как Вил Татл, может видеть, что эти животные чрезвычайно страдают, бьются, чтобы вырваться, они не хотят быть в условиях, диктуемых нашими гастрономическими аппетитами.

В этом по мнению Вила Татла и состоит суть: мы приносим животным боль, страх, страдания и смерть, делая наш гастрономический выбор. День за днем, не один или два раза в нашей жизни, а постоянно, снова и снова. И это проникает очень глубоко в наше сознание. Страдания, которые мы приносим животным также реальны и сильны для животных, как наши собственные страдания для нас. Если мы не придаем значения их страданиям от наших рук говоря: они всего навсего животные, то мы сеем семена жестокости и бесчуствия в нас самих, которые сокращают наш разум и сказываются в принесении разрушений, уныния и болезней в наши собственные жизни.

Унаследование практики насилия

Очень важно не забывать о том, что мы все унаследовали привычку к употреблению пищи животного происхождения. Ни один из нас по мнению автора не выбрал бы это по собственному желанию. Нам было показано как это делать. Наша культура, начиная с ее ранней стадии, вынуждает нас к этому.

Каждый, кто зайдет в любой продуктовый магазин, может увидеть как это происходит. Пройдите к секции детского питания и Вы увидете это перед своими глазами: питание для младенцев уже включает в себя мясо: мясо курицы, теленка, индюшки, сыр. Практически с самых первых дней нам включают в пищу мясо и молочные продукты другого вида животного. И таким образом мы обучаем наше молодое поколение уже с самого начала жизни поедать плоть и продукты, произведенные организмами животных-рабов.

Такое поведение мы получаем по наследству. Это не то, что мы сами бы выбрали. Нам оно навязывается поколение за поколением, на самом глубоком уровне, как часть процесса нашего физического роста. И делается все таким способом, что нам трудно усомниться, правильно ли это.

Интересно, что переданные нам убеждения, подобно тем, что нам необходимо употреблять в пищу животных, чтобы получить достаточное колличество белка, трудно подвергнуть сомнению. Ведь мы к ним не пришли собственным путем, а нам их вложили в наше сознание с самого раннего возраста. Поэтому когда кто-то пытается завести разговор по этому вопросу, мы просто не хотим об этом слышать. Мы стараемся изменить тему. Доктор Татл отмечает, что он сам наблюдал это много раз: как-только кто-то поднимет подобный вопрос, собеседнику удается удивительно быстро поменять тему, или вдруг ему надо срочно идти куда-то или что-то делать. Мы не даем разумного ответа, мы просто реагируем, потому что решение есть животные продукты принадлежало не нам, за нас его сделали с раннего детства, и эта привычка постоянно укреплялась в нас родителями, соседями, учителями, а также средствами массовой информации.

Общественное давление, оказываемое на нас в течении жизни, заставляет нас видеть животных как товар, существующий для нашего использования в пищу. Начав использовать их в пищу, мы затем начинаем изготовлять из них одежду, тестировать на них, использовать для развлечения. Животным причиняется огромное колличество боли разными путями. Дикое животное не позволит нас заставить его или ее делать трюки, оно подчинится только если ему или ей причинить боль. Животные в цирках, родео, зоопарках подвергаются голоду, побоям, электрошоку для того, чтобы они подчинялись. К этим животным относятся дельфины, слоны, львы,... - все животные, используемые для развлечения и так называемого "образования".

Наше использование животных для еды и других форм эксплуатации основывается на идее, что они всего лишь навсего средства для нашего использования, и эта идея поддерживается давлением общества, в котором мы родились.

Другим фактором конечно является то, что нам нравится их вкус. Но удовольствие от вкуса их плоти, молока и яиц никак не может служить оправданием для причинения им боли, страданий и их убийства. Если мужчина испытывает сексуальное удовольствие и использует это в качестве оправдания сексуального насилия над кем-то, то то страдание, которое он причинил, в конечном итоге вернется к нему - общество его осудит.

Вкус легко меняется. Исследования в этой области показали, что вкус должен постоянно поддерживаться, чтобы сохранить свою силу. Вил Татл заметил это по себе: у него ушло несколько недель, чтобы его вкусовые окончания после привычки к гамбургерам, сосискам и пр. научились посылать в мозг сигналы удовольствия от овощей и зерновых блюд. А в наши дни тем более: вокруг гораздо более широкий ассортимент продуктов без животных чем тогда, когда он перешел на веганство. Заменители мяса, молочных продуктов имитируют привычные с детства животные продукты.

На то, чтобы наши вкусовые окончания полностью перестроились, уходит около 3х недель. Таким образом этого времени должно быть достаточно, чтобы укрепить у нас во рту основу для новых вкусов. И мы уже не будем зависеть от старых вкусов.

Эти три мощных фактора:

• унаследование привычки к поеданию животных
• социальное давление в пользу поедания животных
• и наш вкус

заставляют нас делать то, что противоречит нашей природе. Мы знаем, что тому не будет оправдания, если мы, увидев у другого человека какой-то предмет, который нам тоже хочется иметь, подойдем к тому человеку, ударим его, убьем его и отберем то, что нам хочется иметь. Если мы так сделаем, мы будем отвечать по законам нашего общества за последствия. Потому, что наше общество установило законы, защищающие его членов, членов человеческого общества. Конечно существуют приоритеты, кого общество будет защищать более серьезно: если ты мужчина, если у тебя есть деньги, если ты не стар, то твои интересы будут более активно защищаться законом и социальными стуруктурами. Любой, кто захочет покушиться на твои интересы, будет вынужден платить за последствия.

Дети, женщины, люди не белой расы, люди без денег возможно будут располагать меньшей защитой со стороны общества.

Те, кто не относятся к виду людей, т.е. животные, располагают еще значительно меньшей защитой. А животым, используемым для производства нашей еды, не дается никакой защиты.

Даже наоборот! Если я помещу корову в тесноту, украду ее детей, украду ее молоко и затем убью ее, то я буду вознагражден в нашем обществе. Нельзя даже представить, что возможно совершить большее злодейство по отношению к матери, но это как раз то, что мы делаем, за что нам хорошо платят, за счет чего мы живем, за что нас уважают, и за что мы располагаем влиятельным голосом в конгрессе. Молочная промышленность владеет наиболее влиятельным лобби в нашем правительстве. Молочная, яичная, мясная, фармацефтическая индустрии обладают наиболее влиятельными голосами не только в Конгрессе, но и в средствах массовой информации.

Таким образом мы не только делаем то, что противоречит интересам и приносит необыкновенные страдания другим живым существам, мы за это получаем вознаграждение и признание. - Никаких негативных эффектов. Если мы жарим на барбекю ребра животного, все вокруг восхищаются какой у них отличный вкус. Это культура, в которой мы родились. Если бы мы родились в Индии и пытались жарить ребра коровы, то нас бы могли там арестовать.

Важно осознать, что огромное колличество наших убеждений заложено в нас нашей культурой, и поэтому необходимо, говоря метафорически, найти силы "покинуть свой дом". "Покинуть Дом" является всемирным духовным учением, проповедуемом Иисусом и другими духовными учителями. "Покинуть Дом" означает задать себе вопрос относительно правильности понятий, общепринятых в твоей культуре.

И это очень важный момент, потому что до тех пор пока мы не подвергнем сомнению эти общепринятые понятия, мы не сможем духовно развиваться, мы не сможем жить в гармонии с высшими ценностями, потому что наша культура до сих пор основывается на доминировании и насилии. "Покинув Дом" мы сможем стать лечущей силой, силой в пользу позитивных перемен в нашем обществе.

Наша скотоводческая культура, основанная на порабощении

Мы живем в культуре, которая основана на порабощении животных, которая видит в животных всего навсего товар. Эта практика уходит корнями в прошлое: приблизительно 10 тысяч лет назад. Надо сказать это не такой большой срок по сравнению с сотнями тысяч лет пребывания человека на Земле.

Где-то 10 тысяч лет назад на территории, где находится современный Ирак, человек начал заниматься скотоводством. Начал пленить и порабощать животных: коз, овец, затем коров, верблюдов, лошадей.

Эта практика послужила причиной для огромных перемен в нашей культуре. Человек стал другим, он должен был развивать в себе качества, позволяющие ему быть безжалостным и жестоким, чтобы осуществлять акты крайнего насилия над живыми существами. Мужчины стали обучаться этим качествам с детства.

Когда мы порабощаем животных, то вместо того, чтобы видеть в них удивительных, загаточных существ - соседей по нашей Планете, мы заставляем себя видеть в них только те качества, которые представляют для нас товар. Кроме того, этот "товар" приходится защищать от хищников, и поэтому все остальные животные начинают рассматриваться нами как потенциальная угроза нашему богатству. Потому что они могут напасть на наших коров или овец, или стать соперниками на пастбище, питаясь той же растительностью, что и наши животные-рабы. Мы начинаем испытывать только ненависть к ним и хотим их всех убить: медведей, волков, кайотов, а также всю остальную дикую живность: оленей, буффало, диких лошадей, сусликов, зайцев,... - все эти животные превращаются в глазах скотоводов в потенциальную угрозу, и мы хотим их убить.

В добавок к этому, животные, ставшие для нас скотом, полностью теряют наше уважение и видятся нами как отвратительные объекты, которые мы содержим в плену, кастрируем, обрубаем им части тела, клеймим и охраняем их как нашу собственность.

Эти животные также становятся выражением нашего богатства. Вил Татл напоминает, что слова капитал и капитализм произошли от латинского слова капита - голова, как голова скота. Другое слово, применяемое в современном обиходе pecuniary (произносится пе-кью-ни-a-ри), обозначающее в современном обороте - деньги, произошло от латинского слова pecunia (пекьюниа) - животное - собственность.

Таким образом можно проследить, что богатство, собственность, престиж, социальное положение в древней скотоводческой культуре полностью определялись, количеством голов скота, которыми владел мужчина. Животные представляли собой богатство, еду, социльное положение и статус. Согласно многим историкам и антропологам, практика владения животными положила начало практике владения женщинами. Они также стали рассматриваться в качестве простой частной собственности. Таким образом владение гаремами наступило после установления в обществе практики владения животными.

Менталитет насилия, используемый против животных, теперь нашел свое применение для использования против женщин. А также ... против соперников скотоводов. Потому что главный способ увеличения богатсва в скотоводческих культурах был через увеличение стад скота. Самым быстрым способом был украсть животных у кого-либо другого. И так возникли первые крупные, хорошо организованные войны. Жестокие войны за захват скота и пастбищ. Доктор Татл замечает, что само слово война на языке санскрит буквально означает желание получить больше скота. И безусловно желание получить больше скота вело к войнам, чтобы украсть скот у других. К страшным, кровавым столетиям войн за захват животных и земель для их пастбищ, за источники воды для того, чтобы их поить.

Богатство и влиятельность измерялись размером стад скота (по-английски live stock), а это слово stock до сих пор используется в лексиконе описания богатства: stock market - биржевой рынок. И мы до сих пор поедаем животных-узников, как знак нашего богатства. Возможно больше чем когда-либо в истории.

Эта скотоводческая культура продолжает жить в нашей современной культуре. Древние скотоводческие культуры распространились от Среднего Востока до Средиземноморья, а оттуда сперва в Европу, а потом в Америку. Люди, привыбшие в Америку из Англии, Франции, Испании, не пришли в одиночку: они привезли с собой их коров, овец, коз, лошадей. И таким образом скотоводческая культура продолжает свою жизнь в Америке и распространяется по всему миру, образуя повсюду сети ресторанов быстрой еды, и внедряя западную систему сельского хозяйства.

Правительство США и World Bank отпускают средства для этих проектов. А организации как Heifer International и подобные им, а также другие как религиозные так и культурные программы поощряют порабощение животных и распространение скотоводческого менталитета по всей Планете.

Степень порабощения и эксплуатации животных к сожалению еще больше усилились. Большинство животных уже даже не пасется на живописных лугах, они заключены в концлагеря с крайне жестокими условиями тесноты и подвержены токсичной среде современных ферм. Вил Татл уверен, что такое явление не является эффектом отсутствия гармонии в человеческом обществе, а является основной причиной отсутствия этой гармонии.

Понимание того, что наша культура является скотоводческой, раскрепощает наш разум. Мы начинаем осознавать, что настоящая последняя революция в человеческом обществе произошла 8-10 миллионов лет назад, когда мы начали пленить крупных млекопитающих и превращать их в товар. Другие так называемые революции, которые произошли после того: научная революция, индустриальная революция и т.д., не должны называться общественными революциями, потому что они произошли в одних и тех же общественных условиях порабощения и насилия. Они никогда не задевали фундамента нашей культуры, а наоборот усилили его, усилили скотоводческий менталитет и расширили практику поедания животных. Которая сводит суть живых существ к статусу товара, существующего для пленения, эксплуатации, убийства и поедания. Настоящая революция бросила бы такой практике вызов.

Вил Татл думает, что настоящая революция, которую мы все жаждем, будет революцией пробуждения духа, революцией сострадания, революцией веганизма. Веганизм представляет из себя философию, которая не рассматривает животных в качестве товара, а видит их как живых существ, достойных нашего уважения и доброты. Такой вид революции, революции не насилия по отношению к животным, впервые в истории приведет к революции не насилия среди самих людей.

Доктор Татл уверен, если мы подумаем об этом на более глубоком уровне, мы увидим, что невозможно достичь такого общества, где люди относились бы друг к другу справедливо в то время как они поедали животных. Потому, что поедание животных требует проявления насилия, жестокосердия и способности к отрицанию прав чувствующих существ. Мы никогда не сможем продолжать все это делать и видеть себя в действительно позитивном свете, потому что в глубине души мы знаем, что мы причиняем без нужды боль и страдания другим чувствующим и сознательным существам.

Мы трагически обесчусвены практикой убийства, требуемой нашим пищевым выбором.

Мир в человеческом обществе, мир на нашей Земле потребует от нас мира по отношению к животым. Потребует ежедневного мира на наших тарелках. Причины для этого становятся очевидными, когда мы начнем узнавать связь между тем, что мы едим, и чему ради этого подвергаются животные, которые находятся в нашей власти.

Связь между разумом и телом

Одной из главных причин, по которой мы продолжаем есть животных, является той, что нам было с детства сказано употреблять животную пищу для нашего здоровья.

Несколько слов о животной пище: она богата жирами и белками, бедна углеводами, точнее в ней отсутствуют углеводы, за исключением небольшого колличества в молоке. Фактически животные продукты представляют из себя жир и белок.

Наше тело приспособлено к работе на "топливе" от комплексных углеводов, которые находятся в фруктах, овощах, цельных зерновых и бобовых. Наиболее крупные научные исследования неоднократно показали, что сбалансированная диета на растительной основе обеспечивает нас энергией и качественными белками, а также и полезными нам жирами.

В подавляющем большинстве веганы гораздо здоровее чем основная масса населения. Из этого видно, что нам НЕ НАДО есть животных. И даже более того, мы гораздо в лучшей форме, если мы не едим их. В книге уделяется целая глава обсуждению этого вопроса.

Одно из объяснений, по мнению доктора Татла, почему некоторые люди не чувствуют себя лучше при отказе от животной пищи, то, что они делают некоторые ошибки и не знают как приготовить вкусные и богатые необходимыми нам элементами блюда. Некоторые возможно просто едят слишком много мусорной еды (типа чипсов) хоть она и является веганской.

В то же самое время на прилавках появляется все больше и больше вкусных веганских продуктов с полезным нашему организму питательным составом. В добавок ко всему зерновые, орехи, бобовые, фрукты и овощи могут быть использованы в бесконечном колличестве комбинаций, обладающих и вкусом и нужными питательными свойствами.

С другой стороны существует эффект плацебо, который может оказывать гораздо более сильное влияние, чем мы предполагаем. С детсва нам внушали, что нам надо есть животные продукты, чтобы быть здоровыми. Эффект плацебо обладает огромной силой потому, что если мы во что-то глубоко верим, особенно когда это касается нас самих, это становится ощущением реальности. Поэтому исключив животные продукты, нам начинает казаться, что мы себя обедняем в необходимых элементах. Для этого надо искоренить из нашего разума привитое нам когда-то внушение, что животная пища необходима нам для здоровья.

Интересным фактом является то, что плацебо тем действеннее, чем с большими неприятными ощущениями оно связано. Чем дороже лекарство, чем горьче его вкус - тем ощутимее от него лечащий эффект по сравнению с теми лекарствами, что приятны на вкус и стоят недорого. Мы подозреваем, что они возможно не такие действенные, и они в конечном итоге и не производят лечащего эффекта.

Как только мы исключаем животную еду, так мы явственно осознаем каким эффективным плацебо было для нас поедание плоти и продуктов секреторной деятельности организма животных (таких, как молоко и яица).

Поедание их становится довольно неприятным для нас, когда мы осознаем ЧТО мы на самом деле едим, т.к. по мнению Вила Татла, мы наделены мирной физиологией. Она нам дана для того, чтобы мы могли обеспечить наше тело энергией и необходимыми для здоровья и хорошего самочувствия элементами без подвержения животных страданиям.

Поэтому когда мы отвергаем этот сокровенный дар от построенной на любви Вселенной, говоря, что мы будем их убивать не взирая ни на что, мы начинаем страдать в различных формах: жир закупоривает наши артерии, наша пищеварительная система работает со сбоем в отсутствии достаточного колличества клетчатки...

А если мы раскрепостим наш разум, мы можем увидеть,что наш организм гораздо лучше приспособлен для употребления растительной диеты, чем животной.

Поэтому когда мы отвергаем дар сострадания, бросаем его в лицо нашего создателя и говорим, что мы будем есть животных и их продукты не взирая ни на что, мы создаем в нас самих условия для болезней, тайного чувства вины, жестокости и эксклюзивности (исключения других из круга нашего сострадания).

Мы становимся источником жестокости, убивая животных собственными руками или платя кому-то за то, чтобы сделать это для нас. Мы поедаем жестокость, и то что мы производим возвращается к нам самим.

Доктор Татл считает, что в душе человек знает, что он не должен есть животных. Это противостоит нашей природе. Если мы подумаем о том, как кто-то ест разлагающуюся плоть, мы испытываем чувство отвращения. Но это как раз то, что мы делаем, когда мы едим гамбургер, сосиску, кусок рыбы или курицы.

Так как есть плоть и пить кровь для нас отвратительны на глубоком уровне, мы должны трансформировать и прятать суть куска мяса. Мы должны убивать животных определенным способом, чтобы в плоти оставалось как можно меньше крови (мясо, которое мы видим, как правило не насыщенно кровью). Мы должны термически обрабатывать убитую плоть, применять различные специи, соусы. Мы придумали бесчисленное колличество способов, чтобы сделать ее приемлемой глазу и съедобной.

Мы говорим нашим детям, что бергеры растут на грядке или дереве, мы делаем все возможное, чтобы завуалировать действительную сущность мяса и животных продуктов. Ведь на самом деле, нам отвратительно есть плоть живого существа или пить молоко, предназначенное для чужого младенца.

Если подумать, то для человека было бы трудно забраться под корову и высасывать молоко из ее молочной железы, оттолкнув ее детеныша. Или преследовать оленя и броситься на него с нашим маленьким ртом и маленькими зубами, пытаясь прокусить его шею и свалить его на землю, а затем ощутить его горячую кровь, брызнувшую к нам в рот... Это противоречит сущности человека, любого человека: даже самого закоренелого любителя стейков или заядлого охотника - никто из них не мог бы представить, что он это делает с искренним желанием. Да он и не сможет. Это физически не возможно для человека. Это показывает, что мы не созданы для поедания мяса.

Когда мы говорим, что другие животные едят мясо и поэтому мы должны тоже - это довольно абсурдно. Огромное колличество животных совсем не ест плоти. Наши предполагаемые ближайшие родственники: гориллы, шимпанзе, бабуны и другие высшие приматы исключительно редко или совсем не едят мяса. Почему это делаем мы?

А если говорить о том, что могут делать животные, то мы вряд ли будем использовать все примеры того, что они едят для введения в собственное поведение, как: самцы некоторых видов могут есть своих собственных детей, если создадутся для этого условия. Мы не станем использовать это в качестве оправдания поедания наших собственных детей. Поэтому это не убедительно, когда говорят, что другие животные едят плоть, а значит мы можем тоже.

Кроме того, что поедание мяса наносит ущерб нашему психологическому и физическому здоровью, практика выращивания животных для употребления в пищу разрушает природную среду, в которой мы живем. Животноводство оказывает наиболее разрушительное, ни на минуту не останавливающееся воздействие на окружающую среду. Очень важно понять, что когда мы видим бескрайние просторы, засеянные кукурузой, различными зерновыми, соей, овощами - большая часть этого - корм для с/х животных.

На то, чтобы откормить 10 миллионов животных, которых мы убиваем ежегодно только в США, уходит гигантское колличество растительной пищи. Эти же площади могут быть использованы для того, чтобы накормить голодающее население Земли, а часть может быть возвращена лесам, для восстановления мест обитания, отобранных у диких животных.

Мы без труда могли бы накормить всех голодных на Планете, если бы мы хотели этого. Вместо того, чтобы скармливать еду животным, для превращения ее в жир и токсичные выделения и приводить 1/5 из нас к ожирению в то время как 1/5 населения Земли находится в постоянном голоде.

Мы слышим о взрыве численности человеческого населения, но существует еще больший и более разрушительный взрыв. Взрыв численности сельско-хозяйственных животных: загнанных в тесноту коров, овец, кур, индюшек, рыб - то, о чем мы никогда не слышим. Мы выращиваем миллиарды и миллиарды сельско-хозяйственных животных, и скармливаем им большее колличество еды, которую мы производим. На это уходит большая часть земли и воды, для этого используются гигантские колличества пестицидов, и это создает наибольшее загрязнение воды и почвы.

Нельзя забывать о войнах за нефть. Большинство людей не осознают что в значительной степени они происходят для захвата топлива, требуемого нашей сельско-хозяйственной системой, основанной на использовании энергии от нефтепродуктов. И большая часть этой энергии уходит на производство мяса, молока и яиц.

Существует табу на разговор о нашей диете, потому что жестокость, которая требуется для ее производства по отношению к животным, Земле и... другим людям настолько подавляюще велика, что мы не хотим затрагивать этот вопрос.

Но как правило то, что мы больше всего стараемся игнорировать, наносит нам наибольший удар.

Эксплуатация женственности и материнства

Двумя наиболее жестокими отраслями животноводства являются производство молока и производство яиц. Обычно мы полагаем, что молоко и яйца заключают в себе меньше жестокости чем убийство животных на мясо.

Однако процесс получения молока и яиц требует огромной жестокости и насилия по отношению к животным. К примеру коровы, не только содержатся в крайней тесноте, у них также крадут их детей и ежегодно подвергают процессу осеменения, что равносильно изнасилованию.

Операция искусственного осеменения проводится при момощи устройства, называемого на языке рабочих индустрии: станок для изнасилования, не дающего корове сопротивляться в то время как рабочий вводит свою руку со спермовым ружьем в полость коровы.

Через 9 месяцев корова рожает теленка, и его сразу же крадут у матери, приводя и мать и детеныша в состояние крайнего отчаяния. В то время как организм коровы начинает выделять молоко для украденного у нее теленка, ее сразу же подвергают очередному изнасилованию.

Молоко конечно также крадется у матери, и при помощи различных манипуляций корову вынуждают давать больше молока, чем она бы давала в нормальных условиях. Обычно это бы составило около 13-14 килограммов в день максимум и только в течении нескольких месяцев. В то время как на современных фермах их вынуждают давать молоко гораздо дольше: почти в течение всего срока беременности следующим теленком. А колличество молока, надаиваемое от них доводится до 45-55 килограммов в день.

Существует 2 способа достижения повышенного выделения молока: один при помощи манипуляции с гормонами. Животным скармливаются различные виды лакто генических гормонов.

А другой способ заключается в насильном скармливании коровам холестерола (холестерина), который увеличивает выход молока. Единственным способом заставить корову есть холестерол, ведь его нет в растительной пище, это заставить травоядную корову поедать животную плоть. Коровам на молочных фермах скармливают побочные продукты с бойни: останки и внутренности свиней, кур, индюшек и рыбы. До недавнего времени им также скармливали останки других коров, не исключено, что даже останки их собственных детенышей, отобранных у них и убитых. Прямым результатом чего стало распространение эпидемии коровьего бешенства. Эпидемия была вызвана скармливанием коров коровам.

Агробизнес использует чудовищную практику обращения несчастных животных из травоядных в плотоядных и даже больше того: принуждал их к каннибализму до того как Департамент с/х США запретил последнее во избежание возникновения эпидемий бешенства среди молочных коров. Но по сей день коров вынуждают есть плоть других животных.

После 4х-5ти лет коровы, которые в природных условиях бы жили 25 лет, становятся польностью "израсходованными" и их отправляют на бойню. Бойня является чрезвычайно страшным и болезненным для животных процессом. Их только оглушают перед тем как распарывать им горло и затем остаток тела. Часто они находятся в полном сознании в то время как их разрезают их снимают с тела кожу. Это происходит с миллионами и миллионами животных ежедневно. Их тела поступают на переработку, превращаются в гамбургеры и сосиски, которые мы не задумываясь поедаем. Их страдания, та доля физической и психологической жестокости, которой подвергаются эти существа, не поддается описанию.

То же самое справедливо для кур, которых мы содержим для производства яиц. Только их заключают еще в более тесные условия и подвергают еще большему издевательству. Им обрезают клювы, пленят в маленьких клетках, где они едва могут двинуться, в темных гигантских помещениях, наполненных запахом аммиака, и крадут их яйца. После пары лет такого крайне мизерного существования их набивают битком в другие клетки и отправляют на бойню, после чего они становятся куриным супом, едой для собак и кошек.

Производство молока и яиц основаны на эксплуатации материнства и на жестокости по отношению к матерям. Жестокости по отношению к наиболее драгоценным и сокровенным явлениям нашей жизни как рождение ребенка, кормление младенца молоком и проявлении заботы и любви к своим детям. Наиболее прекрасным, нежным, дающим жизнь функциям, которыми наделены женские особи. И которые захвачены под контроль и эксплуатируютя молочной и яичной индустриями до неописуемой степени.

Эта власть над женским началом и его эксплуатация находятся в центре проблем, которые тяготеют над нашим обществом. Жестокость по отношению к женщинам начинается с жестокости, которой подвергаются молочные коровы и куры на фермах, в форме молока, сыра, мороженого и яиц, которые мы едим каждый день. Менталитет молочной и яичной промышленностей основан на отношении к женскому телу как к объекту для использования.

Проявление отношения к женщинам, как к объектам для сексуального использования, и проявление отношения к коровам, курам и другим животным, выращиваемым на фермах, как к объектам для гастрономического использования, очень похожи по сути.

Мы должны проникнуться в суть этих явлений через наше сердце чтобы понять это. Одних слов порой не достаточно для убеждения. Можно просто указать на факты того, что мы делаем, того, что мы отрицаем и игнорируем, и задать вопросы. Как можно говорить о мире в мире, когда мы эксплуатируем материнство чувствительных буззащитных животых, и женское начало столь жестоко? Женсвенность связана с интуицией, чувствами, со знанием, которое приходит в сердце.

Веганизм является сострадательным стилем жизни, он выражается в отказе от жестокости, от сотрудничества с жестокостью в мире. Это выбор, который мы делаем при помощи нашего сердца. Пока мы не сделаем это выбор в нашем сердце мы будем оставаться частью жестокости. Мы будем продолжать оставаться проводниками жестокости в нашем обществе, будем продолжать вносить вклад в жестокость, которая проявляется как бедность, терроризм и война. Нам никогда не удастся изменить это пока мы продолжаем эксплуатировать животных для употребления в пищу.

Все сводится к открытию и пониманию для себя женского начала, которое священно, в котором заключается нежность и мудрость Земли, которое обладает способностью видеть и чувствать то, что спрятано и не видно на первый взгляд. А также к пониманию нашего внутреннего мужества, также священного, которое защищает, сострадает и творит. Которое также находится в опрессии со стороны нашей жестокости по отношению к животным.

Жить в гармонии со всей жизнью означает жить каждый день с миром. Доброта и мир в мире начинаются на нашей тарелке. И это справедливо не только с точки зрения физических и психологических причин, но также и по метафизической причине.

В книге автор описал метафизику нашей еды, заключающуюся в том, что поедая блюдо в форме чьей-то плоти, сыра, яиц, мы поедаем насилие. И волновая вибрация еды, которую мы едим, влияет на нас. Мы сами и вся жизнь вокруг представляют из себя энергию. Энергия обладает волновой структурой. Мы с помощью науки знаем сейчас то, чему духовные традиции уже учили в течение столетий: вещество представляет собой энергию, является проявлением сознания, и сознание и дух первичны. Когда мы едим продукт насилия, страха и страданий мы приносим в наше тело вибрацию страха, ужаса и насилия. И вряд ли это относится к тому, что кто-либо из нас хотел бы сознательно помещать внутрь своего тела. Не удивительно, что нас так привлекает насилие на экране, жестокие видео игры, жестокая политическая активность, жестокие развлечения.

И для нас это очень естественно, потому, что мы поедаем это ежедневно.

О работе и о тени нашей культуры

Мы можем проследить как менталитет, диктуемый нашей диетой, влияет на наш взгляд на работу. Работа это очень интересное явление, особенно, что в нашей культуре мы не любим работать. Работа как правило несет негативную коннотацию: "как бы было хорошо, если бы не надо было работать", или "иметь возможность работать меньше".

Мы должны задать вопрос самим себе что же представляет собой основная работа в нашей культуре? Надо понять, что мы живем в скотоводческой культуре, и основа работы в такой культуре - пленение и убийство животных, для того, чтобы их есть. А это не относится к приятным вещам.

Мы являемся существами с многогранными духовными потребностями и стремлением к достижению более высокого уровня проявления любви и совести, и для нас естественно внутренне осуждать процесс пленения и убийства.

Но скотоводческий менталитет доминирования и соперничества незримой нитью проходит через всю нашу рабочую жизнь. Любой, кто работает в системе корпоративной бюрократии, знает, что существует определенная иерархия, которая работает по принципу доминирования. Поэтому работа становится бременем и наказанием вместо вдохновенной радости творчества, любви и помощи, чем она могла бы быть. Доминирование также укоренилось в нашем жесточайшем отношении к животным ради употребления их в пищу.

Мы сотворили мощную тень. Психологический архитип тени представляет из себя нас самих: то, что мы отказываемся признать о нас самих. Мы обладаем такой тенью не только индивидуально, но и как культура в целом. И мы можем проследить этот теневой аспект нас самих в войнах, в которые мы втягиваемся. Мы оказываемся рядом с врагами делающими ужасные вещи, и мы даже не пытаемся представлять себе, что с точки зрения других существ, мы являемся такими же врагами, делающими ужасные вещи по отношению к ним.

И потому, что мы ДЕЛАЕМ такие ужасные вещи по отношению к этим существам: животным, кого мы едим, и мы отрицаем это, мы неизбежно проектируем то, что мы делаем и отрицаем в себе, на сотворенных нами врагов, которые делают ужасные вещи. И мы должны убивать и уничтожать этих сотворенных врагов, что выливается в построении военно-индустриально-мясного комплекса, который забирает большую часть наших денег, и вкладывает огромное колличество наших ресурсов в смерть и убийство.

Наше безжалостное убийство животных для еды создает гигантскую тень. Мы все это покрываем и подавляем наше естественное чувство сожаления и сострадания. Насилие на нашей тарелке постоянно подталкивает нас с конфликтам. Менталитет, требуемый для поедания животных, сходен с менталитетом войны, с менталитетом разрыва с чувствами. Вил Татл вспоминает, что он уже слышал об этом разрыве с чувствами во время войны во Вьетнаме, и без сомнения так было и во время других войн.

Когда бомбардировщики появляются в небе над деревнями и сбрасывают бомбы, они никогда не видят того ужаса, который они приносят мужчинам, женщинам и детям в маленькой деревушке внизу, когда разрывается бомба и летят части тел. На них не действует та жестокость и страдания, которые они приносят, потому, что они никогда их не видят и поэтому не чувствуют их боли.

Так же как в продуктовом магазине, когда я достаю кошелек и плачу за бекон, сыр и яйца, и продавец улыбается мне, укладывает все в пластиковый пакет, и я выхожу с этим без каких-либо чувств. Но в момент, когда я покупаю те продукты, я становлюсь таким же как и тот бомбардировщик, как тот генерал, который отдал приказ бомбить далекую деревню. Где-то в другом месте в результате моего решения животное будет схвачено за шею и в его шею вонзится нож, и потечет кровь потому, что я хочу есть его плоть, я хочу есть индюшку, курицу, гамбургер, и даже когда это является навязанным мне с детства выбором, потому что меня к этому приучили когда-то давно. Тем не менее сейчас это уже МОЙ ВЫБОР. Я взрослый, я могу делать мой собственный выбор, я ответственнен за него и за его последствия. В результате моего выбора животным и людям наносится прямой вред, но я изолирован от этого, я этого не вижу.

Если бы это случилось прямо передо мной, и я увидел как продавец схватила курицу и зарезала ее, схватила поросенка и зарезала бы его - я бы пришел в ужас и больше бы не сделал моего выбора в пользу поедания животных. Но потому, что я не вижу этого, потому что существует обширная система, покрывающая все и обеспечивающая, что все выглядит нормальным, я не испытываю ни угрызений совести, ни грусти, ни сожаления. Мне все равно и я ничего не испытываю.

Но является ли это здоровым, не испытывать какого-либо угрызения совести, когда я причиняю боль и убиваю других? Мы больше всего боимся тех людей, которые приносят мучения другим и убивают, не испытывая при этом никакого сожаления. Мы запираем их в тюрьмы и желаем им смертной казни. И в тоже самое время мы делаем это сами каждый день по отношению к существам, которые чувствуют также как и мы сами. Которые истекают кровью так же как и мы, которые любят свободу и своих детей также как и мы, и тем не менее мы отказываем им в доброте и уважении и бессердечно эксплуатируем их во имя наших собственных аппетитов на их плоть и продукты (аппетиты, которые мы могли бы изменить если бы захотели).

Еда для духовного здоровья

Жестокость, которую мы производим по отношению к животным, бумерангом возвращается к нам в различной форме. Было бы наивным предполагать, что мы можем посеять сотни тысяч семян ужаса, боли, подавления и страха, и эти семена просто напросто исчезнут в воздухе. Нет они не исчезнут. Они приносят плоды и мы можем их видеть повсюду.

Мы насильно заставляем жиреть животных, которых мы едим, и мы сами становимся ожиревшими. Мы принуждаем их жить в токсичной среде, и есть зараженную пищу и пить загрязненную воду, и мы оказываемся в тех же условиях. Мы разрушаем их семейные связи и их психологическое здоровье, наполняем их лекарствами, и мы сами несем бремя от употребления лекарств, психических заболеваний и разбитых семей. Мы приравниваем их к простым товарным предметам в условиях экономического соперничества, и тоже самое случается с нами самими. Это всего несколько примеров эффекта кармы нашего пищевого выбора.

Мы замечаем, что мы глубже и глубже повержены в страх от терроризма. И причина этому лежит в нас самих: мы сами являемся агентами терроризма ("терро" - страх и ужас).

Поскольку животные, кого мы используем для пищи, беззащитны и не могут ответить нам тем же, наша жестокость сама отвечает нам. Мы очень хорошо обходимся с теми людьми, которые могут нам ответить, мы стараемся не повредить им потому, что мы знаем, что они могут сделать нам то, что мы делаем им. А как же мы относимся к животным, кто не может ответить? Это является истинным тестом нашей духовности.

Если мы можем не участвовать в эксплуатации и причинении вреда тем, кто беззащитен и не может ответить, это показывает, что мы выросли духом. Если мы хотим защитить их и стать их голосом, это показывает, что в нас живо сострадание.

В скотоводческой культуре, в которой мы все родились, это требует духовного усилия. Желание нашего сердца жить в мире и гармонии призывает нас "покинуть дом" (порвать с привитым нам мышлением) и подвергнуть критике общепринятые понятия нашей культуры, и жить на Земле жизнью доброты и сострадания, вместо жизни, основанной на доминировании, жестокости и разрыва с чувствами.

Вил Татл считает, что как только мы начинаем открывать наши сердца мы начинаем видеть переплетение прекрасных творений жизни на Земле, жизни, которая включает всех живых существ, включает всех нас. И мы осознаем, что наше благополучие зависит от благополучия всех наших соседей. И что наше счастье, свобода и продолжающаяся революция призывают нас сознательно относиться к последствиям наших действий.

Чем больше мы открываемся для понимания трагичной участи животных, которых мы пленим для употребления в пищу, и чем увереннее мы отказываемся повернуться спиной к их страданиям, тем мы становимся свободнее, сострадательнее и мудрее. Освобождая этих животных мы начнем освобождать нас самих, наш природный разум, который поможет нам построить более светлое общество, заботящееся о каждом. Через это мы сможем проникнуться радостью и благословением жизни и сделать свой вклад в пробуждение сострадания, которое представляет собой нашу истинную природу.

Если это на самом деле начнет происходить внутри нас, мы естественным образом перейдем к еде, свободной от животых продуктов. И это никаким образом не будет казаться ограничением для нас. Мы осознаем, что это наиболее освобождающее и дающее нам силу действие, какое мы только можем предпринять в нашей культуре.

Переход на веганство представляет из себя триумф любви и сострадания над цинизмом и иллюзорностью, это гармоничная полноценность нашего внутреннего мира.

Как только мы начнем понимать, что животные - не еда, а существа, у которых есть свои интересы в жизни, мы поймем, что чтобы освободить нас самих, мы должны освободить животных, которые зависят от нашей милости.

Корни нашего кризиса лежат прямо пред нами на наших тарелках. Унаследованный нами выбор еды обязывает нас к устаревшему и отжившему менталитету, который постоянно подрывает наше счастье, наш разум и нашу свободу. Мы не сможем больше отворачиваться от животных, которых мы едим и игнорировать их участь, находящуюся в наших руках.

Мы все связаны друг с другом.

Благодарю за внимание и за небезразличность. Спасибо за переход на веганство. И спасибо за распространение идеи. Пожалуйста поделитесь услышанным с другом.

Пусть с Вами будет мир и радость как вознаграждение за выполнение своей роли в процессе заживления.